Театры Кабуки и Но:
человеческие национальные достояния, искусство грима и маски-оборотни

Театр Кабуки
Современный театр Кабуки находится в центральном районе Токио — Гинзе. «КА» - это песня, «БУ» - это национальные танцы, «КИ» - мастерство.

Основательница театра, храмовая жрица Окуни, сначала никому не известная, а теперь прославленная на весь мир, в 1603 году прибыла в Киото и начала исполнять ритуальный буддийский танец в высохшем русле реки, чем привлекла восторженную толпу народа. Надев поверх великолепно расшитого кимоно черное буддийское платье, она танцевала и произносила на санскрите имя Будды: Намомитабхая. Все просто с ума от нее посходили — сын феодала Токугава Иэясу сорвал с себя драгоценные коралловые бусы и отдал ей, сказав, что стеклянное ожерелье, которое она носила, «слишком холодно и не вызывает радости».
Сначала она одна триумфально танцевала в русле высохшей реки и на шумных площадях Киото, потом у нее появились ученицы - исключительно девушки. Их зажигательные танцы стали первым народным зрелищем, которое постепенно превратилось в классический японский театр.

Актрисы были прекрасны, но среди зрителей, особенно военных, попадались, увы, не истинные ценители искусства народного танца, поэтому прямо на представлениях вспыхивали жестокие драки и даже смертельные поединки из-за актрис, так что правительство в целях борьбы с беспорядками сначала ограничило, а потом запретило участие женщин в спектаклях. Все роли в театре Кабуки, в том числе женские, стали исполнять мужчины.

Это послужило стремительному прогрессу в развитии грима. Существует множество его видов. К примеру, благородный воин отмечается белым лицом с широкими черными чертами надбровий, красными полосами вокруг глаз и около углов рта; крестьяне, представители демоса, наделяются красно-коричневыми лицами, как бы загоревшими от солнца; комедийные персонажи гримируются красным, белым и голубым. Красный цвет символизирует справедливость, страстность, смелость; синий – хладнокровие, злость, безнравственность; черный и коричневый – божественность, потусторонность.

Полному раскрытию героя, выявлению его истинных чувств помогает и прием мгновенного переодевания прямо на сцене. Оно бывает двух видов – хикинуки (одежда спадает, открывая другую, когда актер дергает за шнурки) и буккаэри (слуги сцены выворачивают одежду наизнанку прямо на актере).

В грандиозных исторических пьесах Кабуки участвуют порою по триста актеров. Спектакли продолжаются по шесть-семь часов! Зрители основательно перекусывают в антрактах и ложатся вздремнуть.

На спектаклях кабуки словно погружаешься в атмосферу прошлых веков. Этот театр сумел сохранить утраченную эстетику прошлых столетий.

Театр Но
Театр Но — более аристократический и сложный. Его репертуар по накалу торжественности и глобальному подходу к действу можно сравнить с древнегреческим театром. Здесь актеры произносят свои монологи на смеси китайского с древнеяпонским, в общем-то, недоступном большинству японцев. В театре Но разыгрывается буддийская космология, действуют божества, люди, звери, воины, голодные демоны, жители ада...

Однако в финале спектакля театра Но тебе ясно дадут понять: хотя человек и бьется в паутине иллюзий повседневности, он — некое таинственное существо, абсолютно себе неведомое, которое движется вверх и вниз по бесчисленным жизням, гонимый жесткими законами кармы.

Основное действующее лицо – ситэ – представлено в двух ипостасях: в первой части спектакля - физическая, а во второй - духовная. Духовое воплощение играет другой актер. Такое распределение ролей на физическую и духовную и стало нововведением, отличающим театр Но от других. Эти представления люди стали воспринимать в качестве проповедей.

В театре Но играют умопомрачительные актеры. Они начинают впитывать актерское мастерство от отца, будучи грудными детьми, к сорока годам становятся приличными профессионалами, и всю жизнь до последнего вздоха вынуждены претерпевать муки совершенствования.

Недаром сто тридцать актеров театра Но были признаны коллективно «человеческими национальными сокровищами», и четверым артистам это звание присвоено индивидуально.

Помимо роскошных костюмов, которыми изобилен театр Но, здесь существует особая драгоценность — это маски главных героев. В каждом уважающем себя театре Но должны присутствовать около двухсот масок: от маски ревнивой женщины до маски привидения.

Самые бесценные маски, которым уже лет по триста и больше, хранятся в Национальном музее. Они так искусно сделаны: одна и та же маска может менять выражение лица, причем с солидным диапазоном — от надменного до приветливо улыбающегося. Конечно, такого эффекта может добиться только искусный актер: в зависимости лишь от того, поднимает он голову или опускает!

Главный феодал - сёгун - Токугава Иэясу в средних веках так высоко ценил это магическое искусство, что даже издал два указа: о выплате большого рисового пайка за каждую хорошо сделанную маску. И второй: в случае пожара в театре сразу должны приниматься меры к спасению масок! А именно — каждый актер обязан покидать полыхающий театр с маской на лице, и пропускать этих ребят следует в первую очередь!

Любая особо ценная маска имеет свою детективную историю, похожую на судьбу бриллианта, украденного с короны какого-нибудь шейха. Из рода в род владельцы масок передавали их по наследству. Маски таинственным образом похищали, по всей стране объявляли розыск и баснословное вознаграждение... Маска погибала, воскресала, казалось, навсегда исчезала и снова появлялась на небосводе театральной жизни Японии.

Окончательно сформированный в XIV веке, театр но до сих пор остается образцом утонченного искусства. Долгие века Япония была закрыта для иностранцев, а за попытку взглянуть на феодальную Ниппон любопытному отсекали голову. Теперь же скрытое за железным занавесом японское средневековье можно подробно рассмотреть в театре.